Неточные совпадения
— Полноте, полноте лукавить! — перебил Кирилов, — не умеете делать рук, а поучиться — терпенья нет! Ведь если вытянуть эту руку, она будет короче другой; уродец, в
сущности, ваша красавица! Вы все шутите, а ни жизнью, ни
искусством шутить нельзя! То и другое строго: оттого немного на свете и людей и художников…
В
сущности, «святое
искусство» привело ее в помойную яму, но голова ее сразу так закружилась, что она не могла различить этого.
Ведь они ничего не понимают, ничему не сочувствуют, даже ума у них нет, ni esprit, ni intelligence, а одно только лукавство да сноровка; ведь, в
сущности, и музыка, и поэзия, и
искусство им одинаково чужды…
Но мы уже заметили, что в этой фразе важно слово «образ», — оно говорит о том, что
искусство выражает идею не отвлеченными понятиями, а живым индивидуальным фактом; говоря: «
искусство есть воспроизведение природы в жизни», мы говорим то же самое: в природе и жизни нет ничего отвлеченно существующего; в «их все конкретно; воспроизведение должно по мере возможности сохранять
сущность воспроизводимого; потому создание
искусства должно стремиться к тому, чтобы в нем было как можно менее отвлеченного, чтобы в нем все было, по мере возможности, выражено конкретно, в живых картинах, в индивидуальных образах.
14) Область
искусства не ограничивается областью прекрасного в эстетическом смысле слова, прекрасного по живой
сущности своей, а не только по совершенству формы:
искусство воспроизводит все, что есть интересного для человека в жизни.
Здесь мы хотим сказать, что и в области
искусства разборчивость его в
сущности очень снисходительна.
Правда,
искусству иногда удается безукоризненно сгруппировать фигуры, но напрасно будет оно превозноситься своею чрезвычайно редкою удачею; потому что в действительности никогда не бывает в этом отношении неудачи: в каждой группе живых людей все держат себя совершенно сообразно 1)
сущности сцены, происходящей между ними, 2)
сущности собственного своего характера и 3) условиям обстановки.
Определяя прекрасное как полное проявление идеи в отдельном существе, мы необходимо придем к выводу: «прекрасное в действительности только призрак, влагаемый в нее нашею фантазиею»; из этого будет следовать, что «собственно говоря, прекрасное создается нашею фантазиею, а в действительности (или, [по Гегелю]: в природе) истинно прекрасного нет»; из того, что в природе нет истинно прекрасного, будет следовать, что «
искусство имеет своим источником стремление человека восполнить недостатки прекрасного в объективной действительности» и что «прекрасное, создаваемое
искусством, выше прекрасного в объективной действительности», — все эти мысли составляют
сущность [гегелевской эстетики и являются в ней] не случайно, а по строгому логическому развитию основного понятия о прекрасном.
Ощущение, производимое в человеке прекрасным, — светлая радость, похожая на ту, какою наполняет нас присутствие милого для нас существа (Я говорю о том, что прекрасно по своей
сущности, а не по тому только, что прекрасно изображено
искусством; о прекрасных предметах и явлениях, а не о прекрасном их изображении в произведениях
искусства: художественное произведение, пробуждая эстетическое наслаждение своими художественными достоинствами, может возбуждать тоску, даже отвращение
сущностью изображаемого.).
Правда, что большая часть произведений
искусства дает право прибавить: «ужасное, постигающее человека, более или менее неизбежно»; но, во-первых, сомнительно, до какой степени справедливо поступает
искусство, представляя это ужасное почти всегда неизбежным, когда в самой действительности оно бывает большею частию вовсе не неизбежно, а чисто случайно; во-вторых, кажется, что очень часто только по привычке доискиваться во всяком великом произведении
искусства «необходимого сцепления обстоятельств», «необходимого развития действия из
сущности самого действия» мы находим, с грехом пополам, «необходимость в ходе событий» и там, где ее вовсе нет, например, в большей части трагедий Шекспира.
Апология действительности сравнительно с фантазиею, стремление доказать, что произведения
искусства решительно не могут выдержать сравнения с живой действительностью, вот
сущность этого рассуждения.
С этим вопросом неразрывно связаны вопросы о
сущности прекрасного и о содержании
искусства.
Спешим прибавить, что композитор может в самом деле проникнуться чувством, которое должно выражаться в его произведении; тогда он может написать нечто гораздо высшее не только по внешней красивости, но и по внутреннему достоинству, нежели народная песня; но в таком случае его произведение будет произведением
искусства или «уменья» только с технической стороны, только в том смысле, в котором и все человеческие произведения, созданные при помощи глубокого изучения, соображений, заботы о том, чтобы «выело как возможно лучше», могут назваться произведениями
искусства.; в
сущности же произведение композитора, написанное под преобладающим влиянием непроизвольного чувства, будет создание природы (жизни) вообще, а не
искусства.
6) Трагическое не имеет существенной связи с идеею судьбы или необходимости. В действительной жизни трагическое большею частью случайно, не вытекает из
сущности предшествующих моментов. Форма необходимости, в которую облекается оно
искусством, — следствие обыкновенного принципа произведений
искусства: «развязка должна вытекать из завязки», или неуместное подчинение поэта понятиям о судьбе.
Наука не думает скрывать этого; не думают скрывать этого и поэты в беглых замечаниях о
сущности своих произведений; одна эстетика продолжает утверждать, что
искусство выше жизни и действительности.
17) Воспроизведение жизни — общий, характеристический признак
искусства, составляющий
сущность его; часто произведения
искусства имеют и другое значение — объяснение жизни; часто имеют они и значение приговора о явлениях жизни.
Сущность рассказа состоит в том, что все на земле дурно, что различие между дикими народами и просвещенными маловажно: «дикие производят то наглостию, что просвещенные делают
искусством».
Вот хоть бы теперь на очереди стоит чрезвычайно важный для
искусства вопрос о
сущности и степени творческого таланта одного из замечательнейших деятелей нашей литературы, вопрос тем более интересный, что о нем, в течение пятнадцати лет, были высказаны самые разнообразные мнения.
Для всяких же потребностей обиходной жизни приходится пользоваться услугами «художественной промышленности» с ее более или менее поверхностным эстетизмом и стилизацией, т. е., в
сущности, подделками и суррогатами, жить без своего
искусства.
Религиозный гений необходимо есть и великий молитвенник, и, в
сущности,
искусству молитвы только и учит вся христианская аскетика, имеющая высшей целью непрестанную («самодвижную») молитву, «молитву Иисусову» или «умное делание» [Учением о молитве полны произведения церковной аскетики, в частности творения св. Макария Великого, Симеона Нового Богослова, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Тихона Задонского, церковных писателей: еп.
Красота в природе и красота в
искусстве, как явления божественной Софии, Души Мира, имеют одну
сущность.
Греческому умозрению, которое в этом отношении идет параллельно с откровениями греческого
искусства, как самая бесспорная истина о мире, открылось, что в основе явлений лежит мир запредельных идей —
сущностей.
Когда дело доходит до этого предельного, но в
сущности неустранимого вопроса, тогда ощущаются жизненные границы
искусства.
Искусство, как «рождение в красоте», есть обретение чрез себя, а постольку и в себе софийности твари, прорыв чрез ничто, через полубытие к
сущности.
Искусство остается чуждым трагического разлада, и Пигмалион, влюбленный в мраморную Галатею, в
сущности, даже не чувствует потребности ее оживить.
Этим как будто только словесным определением задач
искусства, как теургических, Соловьев много повредил отчетливому пониманию
сущности самого вопроса, ее затемнив и даже извратив (и притом вопреки своему же собственному мировоззрению).
Великие творения
искусства, в
сущности, нельзя отнести ни к классическому, ни к романтическому.
Все дышит, в
сущности, аматерством короля, влюбленного в
искусство, пожелавшего превратить свою резиденцию в «Афины», где вы находили бы модели всяких эпох: вот тут — Эллада, там — Рим, здесь — целый ряд домов в готическом стиле…
Люди эти, немецкие эстетические критики, большей частью совершенно лишенные эстетического чувства, не зная того простого, непосредственного художественного впечатления, которое для чутких к
искусству людей ясно выделяет это впечатление от всех других, но, веря на слово авторитету, признавшему Шекспира великим поэтом, стали восхвалять всего Шекспира подряд, особенно выделяя такие места, которые поражали их эффектами или выражали мысли, соответствующие их мировоззрениям, воображая себе, что эти-то эффекты и эти мысли и составляют
сущность того, что называется
искусством.
Как-то так, роковым образом выходило, что начинал он мягко, ласково, с добрыми намерениями, называя себя старым студентом, идеалистом, Дон-Кихотом, но незаметно для самого себя мало-помалу переходил на брань и клевету и, что удивительнее всего, самым искренним образом критиковал науку,
искусства и нравы, хотя вот уже двадцать лет прошло, как не прочел он ни одной книжки, не был нигде дальше губернского города и, в
сущности, не знал, что происходит на белом свете.
В
сущности, Бергсон защищает философию как творческий акт и стремится приблизить ее к
искусству.
Искусство бывает язычески-классическим или христиански-романтическим не по
сущности самого творческого акта, который всегда выходит за пределы и язычества и христианства, а по мировой атмосфере, в которой совершается реализация
искусства.
Реализм наиболее удаляется от
сущности всякого творческого акта, это наименее творческая форма
искусства.
Философия есть
искусство познания в свободе через творчество идей, противящихся мировой данности и необходимости и проникающих в запредельную
сущность мира.
Но представим себе, что человек, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть
сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам
искусства победил на шпагах.